серый сумеречный день, грязный снег и слякоть вперемешку с липкой прошлогодней грязью, сырой пронизывающий ветер, слышно карканье черных птиц, которые облюбовали деревья аллеи и гадят оттуда на тротуар. На автобусной остановке человек лет двадцати пяти. Он неестественно дергается и трясется, непонятно, то ли это болезнь, то ли под каким-то дурманом. Он пытается прикурить, но у него это не получается. Пачка сигарет падает на землю и катится от ветра. Сигареты рассыпаются и их тоже разносит ветром, выкрашивая в серо-черный цвет. Вот подходит автобус. С лязгом открываются двери и оттуда выходит женщина с большими клетчатыми сумками. Оступается и падает в грязь. Все делают вид что ничего не произошло, что этой женщины не существует, да и не было никогда. Ты помогаешь ей подняться, беря за локоть. Она изумленно и с подозрением его отдергивает и шагает прочь. Автобус уезжает. Без тебя. Ибо ты понимаешь, что уж лучше быть здесь, на улице, нежели находиться в этой душегубке равнодушия и безразличия. Ты принимаешь решение идти пешком, чтобы хоть как-то стряхнуть с себя нахлынувшее депрессивно-тошнотворное чувство, предательски подкатывающее от самой диафрагмы. Ты вдыхаешь полную грудь спасительного холодного воздуха и с радостью замечаешь, что наконец-то начало темнеть, на улице загорелись фонари и фары проезжающих машин, и что тебе уже придется меньше лицезреть грязный снег.